КАЗЬМИНСКИЙ Колхоз

ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ

ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ

Напряжение в ожидании результатов уборки достигло апогея. Однако в нынешних реалиях мало собрать хороший урожай. Не менее важно выгодно его реализовать. Для аграриев это единственный способ не только обеспечить себе достойный заработок, но и вложить полученные средства в развитие производства. Пока всё собранное зерно не окажется в закромах, мало кто решается на конкретные прогнозы как по урожаю, так и по тому, как поведёт себя рынок. В преддверии уборки наш собеседник председатель СПК «Колхоз-племзавод «Казьминский» Сергей ШУМСКИЙ также не склонен давать категоричные оценки. Но, как у опытного руководителя хозяйства, входящего в тройку лучших сельхозпредприятий России, у него есть определённое видение ситуации на рынке сельхозпродукции. КТО ТОРМОЗИТ? - Сергей Александрович, с какими проблемами пришлось столкнуться при продаже урожая прошлого года? - Самая большая проблема, которая напрямую затронула интересы не только российских аграриев, но и наших зарубежных коллег, – это серьёзное снижение мировых цен на сельхозпродукцию. Цена упала не только в России, но и во всём мире. И это сразу негативно сказалось на наших доходах. Давайте рассмотрим нынешнее состояние рынка. Немалую долю на нём занимает Казахстан, который в основном поставляет пшеницу третьего класса, с уровнем протеина 13,5 и выше. Украина, как и Европа в целом, реализует по большей части фуражное непродовольственное зерно с содержанием белка 11,5. Ниша России, занявшей первое место по экспорту, – пшеница четвёртого класса с показателем протеина 12,5. Казалось бы, мы друг другу не мешаем. Но что происходит на самом деле? Такой же высокий протеин, как у казахстанского зерна, имела пшеница, собранная нашим колхозом в прошлом году. Осенью пшеницу с показателем протеина 13,5 мы продавали по 11,50 рубля за килограмм. А уже к весне цена на более качественное зерно с уровнем белка 14,7-15,7 упала до 9,20-9,50 рубля. Цена упала, как только объявили о том, что урожай-2017 будет высоким. Рынок был заинтересован в пшенице четвёртого класса, а зерно третьего класса никого не интересовало. - В чём же особенность российского рынка? - Мы очень зависим от колебаний курса доллара-евро. Причём если доллар растёт, перемены не так значительны. Но вот если он падает, цена на зерно очень резко снижается. Кто-то на этом зарабатывает, а мы несём колоссальные убытки. В этом году Россия планирует импортировать около 40 млн. тонн зерна. Мир заинтересован в поставках качественной пшеницы. Своё зерно мы продали и в Турцию. Интерес к будущему урожаю уже сейчас проявила одна из турецких компаний. Однако факт остаётся фактом: прошлогодний урожай той самой качественной пшеницы нам с трудом удалось продать. - С чем связаны такие сложности? - А вы посмотрите, что происходило в последние годы. Когда цена на международном рынке зерна была на подъёме, государство тут же вводило эмбарго. Мы понесли существенные потери, когда в стране ввели ограничения на вывоз сельхозпродукции. А ведь это деньги, на которые мы могли бы повысить зарплату работникам, обновить технику, внедрить более эффективные агротехнологии. Но вместо работы на будущее мы нажали на тормоз. Нет никаких экономических причин, которые могли бы оправдать введение эмбарго. В США, где дважды за всю историю вводили эмбарго на вывоз зерна, подсчитали, что негативные последствия этих решений каждый раз приходилось преодолевать в течение 20 лет. Другой сомнительный эксперимент над сельхозпроизводителями государство поставило в прошлом году. По подсчётам, проведённым в Российском зерновом союзе, ущерб зернопроизводителей от ограничительных пошлин на пшеницу составил порядка 60 - 65 млрд. (!) руб. Парадокс! Сумма, которую недополучили хозяйства и которая могла пойти на развитие производства, оказалась в несколько раз больше субсидий, выделенных государством агропромышленному комплексу. НЕ ПОТЕРЯТЬ РЫНОК - В начале июня вы стали участником XVIII Международного зернового раунда «Рынок зерна – вчера, сегодня, завтра», который ежегодно в Геленджике проводит Российский зерновой союз. Что стало главной темой обсуждения? - Круглый стол Национальной ассоциации экспортёров, на котором обсуждалась хартия в сфере оборота сельскохозпродукции. По утверждению инициаторов, а именно Федеральной налоговой службы, она нацелена на то, чтобы сформировать нетерпимое отношение к компаниям, которые создают себе конкурентное преимущество за счёт неуплаты налогов. Иными словами, если продукция продаётся без налога на добавочную стоимость, она должна закупаться без НДС. - А в чём, собственно, проблема? - Как утверждают налоговики, существует схема, по которой этот налог удаётся фактически «отжать» у государства. Именно по такой системе работают некоторые экспортёры. Безусловно, если ты не тратил эти деньги, требовать их возмещения, мягко говоря, несправедливо, если не сказать, противозаконно. Но, боюсь, как бы в конечном итоге это не обернулось против тех, кто ведёт свой бизнес честно, и не превратилось в борьбу с сельхозпредприятиями, которые работают без налога на добавочную стоимость. - В чём заключается опасность? - Если при существующей низкой мировой цене на зерно нам, работающим без НДС, из-за налога будут скидывать ещё 10%, выживать станет невероятно трудно. Вторая опасность заключается в том, что при борьбе с экспортёрами, которые занимаются возвращением НДС, мы можем вообще потерять выход на мировой рынок, позиции на котором значительно ослабли за период эмбарго и ограничительных пошлин. Не думаю, конечно, что дойдёт до глобальных потерь, однако негативное влияние однозначно возникнет. И, к сожалению, как показывает российская практика, завоевание утраченных позиций на рынке зерна идёт не за счёт экспортёров, а исключительно за счёт сельхозпроизводителей. ВРЕМЯ ПОКАЖЕТ - Откуда вообще возникло разделение на «эндээсников» и «безэндээсников»? - Различные системы налогообложения ввели для удобства ведения бухгалтерии, их выбирали в зависимости от особенностей предприятия. В нашем колхозе работают полторы тысячи человек, и мы производим много наименований продукции, и не только сельскохозяйственной. Поэтому нам легче работать по упрощённой схеме. - А что теперь? - Понадобится немало времени, чтобы мы смогли перейти на работу с НДС, и пока не могу сказать, как это экономически скажется на нас. К тому же документы для перехода на работу с НДС мы должны подать до 1 ноября, и только с 1 января нас переведут на новую систему налогообложения. Но ведь мы должны продавать продукцию и до начала следующего года! В Зерновом союзе многие возмущались, требуя, чтобы тем, кто работает без НДС, платили на 10% больше. Но кто это будет делать? Никто. С другой стороны, перемены нужны однозначно. Иначе теряется принцип справедливости. Согласитесь, нечестно, если одни ведут чистую бухгалтерию, в которой отражены все движения денежных средств, не говоря уже об отчётности по урожайности и прочим производственным моментам, а другие имеют возможность утаивать свои доходы и получать более высокую прибыль? Проблема в том, что прижатые к ногтю недобросовестные экспортёры однозначно начнут искать новые схемы. - Ваш прогноз на нынешний год? - Я не сторонник долгосрочных прогнозов. Да и заботы сейчас совершенно иные. Важно, чтобы погода не подвела, и мы смогли в сжатые сроки собрать достойный урожай. Всем своим коллегам аграриям хотелось бы пожелать ударной жатвы, справедливой цены и, конечно же, стабильности. Александра Рашидова